Кратко

Главным геополитическим противостоянием в XXI веке является противостояние Россия – Запад. Более точно – противостояние Русской и Западной цивилизаций.

Западная цивилизация, оправившись после крушения колониальной системы, развернула экспансию неоколониализма, используя в качестве идеологической основы концепцию либерального глобализма. Для реализации этого плана, т.е. для распространения либеральной системы ценностей по всему миру и создания на их основе нового неоколониального миропорядка, необходимо разрушить локальные очаги идеологического сопротивления – традиционные системы ценностей локальных цивилизаций.

Русская цивилизация, наследовавшая от Рима и Византии роль удерживающего теперь (2 Сол. 2:7), противостоит плану получения западной элитой мирового господства. В эпоху Российской империи эта роль более или менее ясно осознается элитой и выражается краткой формулой «Москва – третий Рим». В эпоху СССР по понятным причинам это осознание деформируется под воздействием классовой идеологии и выражается формулой «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Но вот уже более четверти века деидеологизированная Россия живет в новых реалиях и никак не может выработать глобальную стратегию, по причине отсутствия основополагающей идеи, ценностного вектора. Коммунистическая идеология отвергнута, а возврат к религиозной идее третьего Рима невозможен – Россия светское государство.

Вывод: для успешного противостояния западной экспансии на идеологическом уровне нужно переформулировать идею удерживающего. Формулировка эта должна быть проста, понятна и привлекательна для людей во всем мире.

Решение: Россия должна выступить мировым защитником, оплотом традиционной системы ценностей. Поскольку на разрушение традиционной системы ценностей направлен основной удар глобалистов, удерживающий должен остановить это разрушение. Но в основе традиционной системы ценностей лежит институт семьи, который и пытаются разрушить с помощью ювенальных технологий и активной поддержки ЛГБТ-сообщества. Значит в первую очередь нужно встать на защиту традиционной семьи.

Проблема реализации: для того чтобы провозгласить себя мировым защитником традиционной системы ценностей и ее основы – семьи, нужно обеспечить эту защиту в рамках внутреннего юридического поля. В российском законодательстве отсутствует даже явное определение семьи. Необходимо изменение законодательства. Семья должна стать полноценным субъектом права.

В докладе, в частности, предложен план законодательных изменений, которые сделают семью полноценным субъектом права и дадут возможность реализовать конституционные гарантии по защите семьи государством.

Детали

Вместо предисловия

Подробнее о генезисе сегодняшнего геополитического противостояния Россия–Запад сказано в моем докладе на XX Всемирном русском народном соборе. Резко обострившаяся в XX веке секуляризация общества привела к заболеванию двух цивилизаций (Русской и Западной) коммунизмом и либерализмом соответственно. Общая причина (секуляризация) вызвала у двух цивилизаций разные болезни в соответствии с различными стержнями самосознания на Западе и в России (коллективизм – индивидуализм). Далее началось мировое противостояние двух идеологических болезней, в процессе которого Россия от своей болезни благополучно исцелилась, в отличие от Запада. Обратная сторона медали: на нашей стороне возник идеологический вакуум, который должен быть как можно скорее заполнен, но не новой идеей, не очередным идеологическим импортом, который предлагают отечественные либералы, а хорошо забытым старым, но переосмысленным в рамках новых реалий. Почему не стоит пытаться искать новую идею? Потому что мы, как локальная цивилизация, да и человечество в целом, уже имеем большой кровавый опыт насаждения новых идей. Новая идея в идеологическом стержне цивилизации – это полное перерождение, которое может закончиться просто гибелью. В этот раз мы справились за семьдесят лет и выжили, попросту отвергнув, то что нам пытались искусственно привить. Теперь очередь Запада – пусть попробуют переварить либерализм в его сегодняшнем виде.

А какова старая идея? Несомненно это идея удерживающего: роль России испокон веку – противостоять любым попыткам получения кем бы то ни был мирового господства. Россия всегда вставала на пути мирового зла, хотя и допустила в родных пенатах кровавую апокалиптическую диктатуру. Русский народ – народ-богоносец, народ-победитель – каждый раз вставал на пути очередного мирового тирана, даже с вилами против ружей, как это было в Отечественную войну 1812-го года или с трехлинейками против артиллерии, танков и самолетов, как это было в начале I и II мировой.

Сегодня над миром нависла новая угроза. Новый мировой тиран, полицейский, диктатор – называйте как угодно – стремится к получению мирового господства беспрецедентных масштабов. Имя ему – глобализм. Этот новый аспид свил себе гнездо в недрах Западной цивилизации. Его потенциал огромен, военная мощь способна многократно стереть с лица земли все живое, финансовые путы плотно окутали планету. Он почувствовал себя безнаказанным на фоне ослабевшей России, потерявшей не только огромные территории, но и идеологический стержень и находящейся в некоторой растерянности. Он решил, что с Россией можно больше не считаться, потому что она побеждена в холодной войне, и уже ринулся со свистом и улюлюканьем захватывать мировые ресурсы, грабить и убивать. Чудовищный цинизм его в том, что все это он делает с елейной маской заботы о благе человечества в целом и отдельных народов, с которых начался этот новый крестовый поход, в частности. Когда приносят смерть, хаос, смятение и разруху в огромные регионы и говорят, что все это на благо живущих там людей и совсем не имеет отношения к получению контроля над ресурсами, принадлежащими «облагодетельствованным» – это ли не крайняя форма цинизма, подобного цинизму фашистов?

Глобализм страшен не только своей военной силой и чувством безнаказанности. Возможно, еще большую опасность представляет война, развязанная в идеологическом поле: победное шествие по миру либерализма современного западного образца. Почему глобалистам так важно насадить в сознание всего человечества так называемые «западные ценности свободы и демократии»? Потому что это инструмент разрушения традиционных систем ценностей народов мира. Либерализм – универсальный инструмент разрушения традиционной системы ценностей. Он одинаково хорошо работает применительно к любой локальной цивилизации. Кроме того, он очень привлекателен для молодежи, не имеющей еще жизненного опыта и не познавшей пагубности подобных идей. И в этом его сила.

Почему идеологическая диверсия либерализма опаснее прямого военного вторжения? Потому что если либерализм победит, мир будет завоеван без единого выстрела. Причем порабощенные народы будут считать себя освобожденными, наступит эпоха нового рабства, когда рабы будут считать, что они абсолютно свободны. Реалии современной Европы и США дают много хороших иллюстраций к этому тезису, но, к сожалению, рамки настоящего доклада не позволяют нам развить тему.

Противостояние

Чтобы поставить преграду победному шествию либерального глобализма, необходимо рассмотреть куда направлен его основной удар. Еще раз повторим, что основной удар глобалистов направлен на институт традиционной семьи. Почему? Потому что именно семья является главной хранительницей традиционной системы ценностей. Разрушив семью и атомизировав общество, можно будет легко вырастить новое поколение с нужными нравственными (читай: безнравственными) ориентирами, можно будет создать управляемое и послушное общество IT-рабов, тихо следующее за своими похотями и живущее ими.

Если Россия хочет противостоять глобализму, она должна встать на защиту семьи. Вы скажете мне: «Так мы идем в этом направлении. Вот отменили закон о шлепках. Запустили механизмы финансовой поддержки молодых семей и т.п.» Отвечу: происходящее напоминает мне театр абсурда. Сперва мы слепо копируем западные ювенальные схемы, не понимая что вкладывали в них их архитекторы, принимаем законы, составленные непонятно кем и зачем (читай: очень даже понятно). А потом начинаем лихорадочно исправлять их, чтобы они хоть как-то уживались с нашей многовековой традицией. И даже эти исправления делаются не без окрика Президента, после того как Родительское всероссийское сопротивление изнемогает, оставаясь гласом вопиющего в пустыне. Это ли не театр абсурда?! Как тут не вспомнить высказывание выдающегося полководца графа Миниха: «Русское государство обладает тем преимуществом перед другими, что оно управляется непосредственно самим Богом, иначе невозможно понять, как оно существует.»

Почему не сделать наоборот? Давайте рассмотрим нашу традицию и без оглядки на Запад напишем законы ее отражающие, отшлифуем их со временем и получим не костыли, а удобство. Или мы не ищем легких путей?

Итак, поставим перед собой задачу: предложить схему изменения законодательства, которая обеспечит защищенность и процветание семьи.

Тут нас ожидает сюрприз. Оказывается, что в российском юридическом поле не так просто ответить на вопрос:

Что такое семья?

Интересная ситуация: мы имеем неоднократное упоминание семьи в Конституции, в Семейном кодексе и других нормативно-правовых актах, но не имеем правового определения семьи. О необходимости такого определения до сих пор ведутся споры и высказываются диаметрально противоположные точки зрения. Почему сложилась такая ситуация? Попробуем разобраться.

С незапамятных времен семья являлась базовой ячейкой общества. Семейный быт врос в плоть и кровь человечества задолго до того, как появились социальные науки и стала возможной сама постановка вопроса об определении понятия «семья». Конечно, то что очевидно всем, базовое понятие, не нуждается в определении.

Почему сейчас необходимо поднять вопрос о правовом определении семьи? Потому что ситуация в обществе кардинально изменилась. Сегодня на Западе традиционное представление о семье, как союзе мужчины и женщины уничтожено, а у нас поставлено под сомнение.

Итак, из-за изменившихся реалий необходимо дать правовое определение семьи.

Один из вариантов такого определения, встречающийся в юридической литературе: семья - это объединение, как правило, совместно проживающих лиц, связанных взаимными правами и обязанностями, возникающими из брака, родства, усыновления или иной формы устройства детей на воспитание. Но это, конечно, тема для серьезного обсуждения. Важно осознание принципиальной необходимости такого определения.

Программа минимум

Предположим, что мы приняли правовое определение семьи. Каков следующий шаг? Семья должна стать полноценным субъектом права.

Нормативно-правовой акт, определяющий и перечисляющий субъекты права – это Гражданский кодекс. Мы не находим в нем семьи среди субъектов права. Хотя несомненно семья обладает некоторыми атрибутами субъекта. Но, например, семья не может взять кредит в банке, сложно говорить о посемейном налогообложении, о пенсионном законодательстве, учитывающем интересы семьи. Другими словами, осуществить конституционные гарантии по защите семьи гораздо легче в ситуации, когда семья является полноценным субъектом права.

Для полноценной защиты семьи как субъекта права необходимо зафиксировать два принципа:

• принцип презумпции невиновности родителей

• принцип невмешательства в дела семьи со стороны государства

Конечно же речь не идет о ситуациях, регулируемых Уголовным кодексом. В этих случаях вмешательство государства необходимо. Но виновность родителей или наличие каких бы то ни было предпосылок для вмешательства во внутренние дела семьи должны быть выявлены в установленном законом порядке. Вмешательство в дела семьи по навету или подозрению недопустимо и преступно. Никакие, даже облегченные, упрощенные и адаптированные схемы ювенальной юстиции не должны получить карт-бланш в России! Мы видим как внедрение этих технологий привело в Европе и США к ужасным явлениям, небезосновательно именуемым ювенальным террором или ювенальным фашизмом.

Далее, если и эти шаги сделаны, можно приступить к пересмотру налогового и пенсионного законодательства, а также кредитной политики в интересах семьи. Здесь огромное поле для маневра. Например, можно ввести налоговый коэффициент равный отношению числа работающих членов семьи к общему числу членов семьи. Тогда работающая семья с двумя детьми будет платить вдвое меньше налогов, а с четырьмя – втрое меньше. С другой стороны, если человек в детородном возрасте не хочет заводить семью и рожать детей, а хочет жить в свое удовольствие, что конечно же, является его неотъемлемым правом, то пусть выполняет свой гражданский долг заботы о будущем государства иным способом – пусть платит повышенные налоги. Таким образом, удастся обеспечить баланс и бюджет не потеряет денег. Налог за бездетность – распространенная мировая практика, хорошо знакомая и нам из послевоенной истории.

Рассмотрим теперь вопрос пенсионного страхования. Рожая и воспитывая детей, человек трудится для будущего своего государства. Когда силы человека ослабеют, и он достигнет пенсионного возраста, будут работать его дети. Они-то из своего дохода и будут выделять средства на содержание своих престарелых родителей. Т.е. пенсионные накопления родителям будут обеспечивать дети. Но если все равно нужно делать пенсионные отчисления, чтобы не пострадал бюджет государства, какая разница для себя я отчисляю эти деньги или на содержание родителей? Разница в том, что в выигрыше окажутся многодетные семьи. Потому что чем больше детей, тем меньше доля каждого из них в будущих отчислениях, а отчисления многодетных родителей на свою старость сходят на нет. Опять же, проживший жизнь в свое удовольствие и не родивший детей, должен сам обеспечить свою старость и делать пенсионные отчисления на свое будущее содержание и на содержание своих родителей. Например, не родившие детей делают пенсионные отчисления за себя и своих родителей, родившие двоих детей – отчисляют только за своих родителей, потому что за них будут трудиться дети, родившие четверых освобождаются от пенсионных отчислений и т. д. Но реализация подобной схемы совершенно нетривиальна и требует четкого правового статуса семьи.

Аналогично рассматривается вопрос ипотечного и прочих форм кредитования. Семья должна получать кредиты под тем меньшие проценты, чем больше в семье детей и, наоборот, процентная ставка по индивидуальным кредитам должна быть высока.

В случае разрушения семьи виновный (виновные) должны нести финансовую ответственность, т. е. продолжать кредитные выплаты, лишиться пенсионных привилегий, выплачивать более высокие налоги и пр. Так если муж уходит из семьи и оставляет жену с детьми, налоговое и пенсионное бремя для него возрастает, а для матери-одиночки, наоборот уменьшается.

Важно также выделить ситуацию, когда люди не могут иметь детей по состоянию здоровья. В этом случае они опять-таки могут поучаствовать в созидании будущего своей Родины, усыновив и воспитав детей, оставшихся без родителей. Детские дома должны кануть в лету, но заменить их должен отнюдь не институт фостерных семей, это уродливое порождение западного ювенального безумия, а семьи, не могущие иметь детей по физиологическим причинам.

Подытожим наши рассуждения. Логика их достаточно проста. Будущее Родины – это в первую очередь люди – следующее поколение. Каждый должен сделать свой вклад в это будущее – это гражданский долг. Вклад этот – рождение и воспитание детей – этого самого следующего поколения. Это тяжкий труд, отнимающий у человека много времени и сил, но его необходимо совершить каждому в свою меру. А кто не хочет или не может подъять этот труд, должен содействовать другим членам общества в общем деле. Для реализации этой программы без обременения бюджета необходима тонкая настройка налоговой, пенсионной и кредитной шкал, что математически реализуемо.

Программа максимум

Если «программа минимум» вызовет сарказм и насмешки либералов и западников, то идеи «программы максимум» на первый взгляд могут показаться утопичными даже тем, кто серьезно отнесся к вышеизложенному. Но попробуем отбросить штампы, которые незаметно внедрились в наше сознание за последние четверть века активной пропаганды либерально-демократических ценностей и взглянем на ситуацию с позиции наших многовековых устоев.

Поражение в холодной войне, развал Союза, крушение коммунистической идеологии – звенья одной цепи, приведшие к тому, что на расчищенное идеологическое поле к нам хлынули ценностные установки Западной цивилизации, победившей в холодной войне. Мы начали активно перенимать их опыт без рассуждения во всем, начали копировать юридические, социальные, экономические механизмы и схемы. Почему? Типичные аргументы: «потому что они победили, а мы проиграли; потому что они технологически обошли нас на десятки лет, а мы отстали безнадежно; потому что они смогли построить свободное, процветающее общество, а мы построили большой, развалившийся концлагерь» и т. д.

Можно, конечно, долго дискутировать на эту тему, но сейчас речь о другом. Предположим даже, что все это так. Разве отсюда следует, что нужно копировать их опыт? Ответ: ни в коем случае. Отрадно, что наше общество все яснее осознает это. Аргументируем. Начнем с известной поговорки: что русскому хорошо, то немцу смерть. Идея ее проста: для каждой цивилизации свой рецепт выживания и развития, что хорошо в Русской цивилизации, не работает в Западной и наоборот. Нельзя вылечить всех больных одним универсальным лекарством. Зато можно всех одним ядом убить. Универсальными могут быть только рецепты разрушения. Созидание же процесс творческий и потому очень индивидуальный. Согласно этой логике идеология либеральных ценностей – идеология разрушения именно из-за своих претензий на универсальность.

Демократия современной западной модели хорошо адаптирована к ментальности западного индивидуализма. Мы оставляем сейчас обсуждение того лекарство это или яд, но утверждаем, что в любом случае модель эта чужда коллективистскому сознанию Русской цивилизации. Поэтому даже если признать некоторые общие демократические принципы полезными, нужно искать формы их реализации, с учетом нашей ментальности.

Что же можно предложить в качестве русской демократической модели? В центре западной модели демократии лежат права и свободы человека – отдельно взятого индивида, что вполне соответствует индивидуалистскому мировоззрению Запада, как мы уже неоднократно отмечали. В центре русской демократической модели наряду с защитой прав и свобод отдельно взятого человека должна быть защита прав и свобод семьи. Это и будет отражением коллективистского духа Русской цивилизации. У нас есть конституционные основания для построения такой демократической модели – статьи 7-ая (пункт 2 – «...обеспечивается государственная поддержка семьи») и 38-ая (пункт 1 – «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства») Конституции РФ. Заметим, что в Конституциях таких столпов Западной цивилизации как США и Франция нет никакого упоминания семьи. В статье 2 Семейного кодекса РФ в новой редакции утверждается, что «Семейное законодательство устанавливает порядок осуществления и защиты семейных прав...» Итак, не нужно начинать с чистого листа. У законодателей есть все предпосылки для того, чтобы создать юридическую базу для защиты интересов семьи, как полноценного субъекта права.

И, наконец, еще один штрих к идее коллективистской модели демократии – замечание об избирательном праве. Эта идея родилась в кулуарах XXI ВРНС, в процессе обсуждения предлагаемых в этом докладе тезисов.

Согласно Федеральному закону «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» избирать имеют право граждане достигшие на день голосования возраста 18 лет (статья 4.1). Но власть, избираемая сегодня, будет строить государство, в котором завтра будут жить наши дети. Таким образом, было бы логично предоставить родителям и опекунам право распоряжаться голосами детей, наличие которых сегодня никак не влияет на выборы. Родители, тратя много времени и сил на воспитание детей и подготовку их к вступлению во взрослую жизнь, имеют право оказывать большее влияние на будущее государства, в котором предстоит жить их детям. Родители вынуждены заглядывать в это будущее, в отличие от людей живущих в свое удовольствие по принципу «после меня хоть потоп». При этом пресловутый демократический принцип «один человек – один голос» не нарушается, но претерпевает некоторое изменение.

Радужные перспективы

В заключение проведем небольшой анализ возможных плодов последовательной реализации предложенных программ.

Внешнеполитический эффект: вокруг России объединятся люди традиционной ментальности со всего мира. Мы с вами видим миллионные демонстрации французов против узаконивания однополых браков, видим протестное голосование одноэтажной Америки против глобалистов, видим всплеск интереса европейцев к ультраправым, с новостных лент не сходят сюжеты об ужасах ювенального террора в Европе и Америке. Недовольных разрушением традиционной системы ценностей на Западе сотни миллионов. Сегодня все они с надеждой смотрят на Россию, как на лидера, способного защитить мир от этого разрушения. Нельзя упускать время!

Демографический всплеск: внутренний фактор. Создать семью как можно раньше, рожать и воспитывать нескольких детей всегда было нормой для Русской цивилизации. Эти естественные установки, заложенные в культурный код, пытались активно разрушить на протяжении XX века. Описанные программы действий создают выгодный экономический фон для пробуждения и возвращения в повседневность этих исконных установок. Мы уже наблюдали подобное пробуждение совсем недавно – после крушения коммунистической идеологии в сознании народа возродилось Православие. Мы видели как лавинообразно шел этот процесс. Создание необходимых внешних условий приведет к подобному возрождению института семьи.

Демографический всплеск: внешний фактор. Внутреннее возрождение института семьи несомненно даст результаты, которые начнут сказываться лет через 20-25. Но из демографической ямы нужно выходить сегодня, сейчас. Если в юридическом поле России будет обеспечена надежная защита семейных ценностей, возможно начнется приток мигрантов традиционной ментальности, не хотящих мириться с разгулом разврата и ювенальным террором стран проживания. Сейчас уже есть единичные случаи миграции с такими мотивами. Указанные меры помогут превратить эти единичные случаи в тенденцию. Возможно также возникнет обратный поток людей предпочитающих западные ценности. Оба этих явления несомненно оздоровят и укрепят общество.

Экономический эффект. Важно отметить, что реализация описанных программ не ляжет тяжким финансовым бременем на плечи государства. Предлагается просто перераспределение ресурсов путем изменения налоговых и кредитных шкал, с тем чтобы семья и многодетность стали экономически выгодными. Зато вышеописанные внешний и внутренний факторы демографического роста, несомненно, приведут к росту экономическому.

В заключение, хочу отметить, что высказанные предложения являются лишь схемами-набросками, которые нуждаются в экспертной оценке профессиональных юристов и экономистов. Призываю всех к обсуждению.

Кратко

Главным геополитическим противостоянием в XXI веке является противостояние Россия – Запад. Более точно – противостояние Русской и Западной цивилизаций.

Западная цивилизация, оправившись после крушения колониальной системы, развернула экспансию неоколониализма, используя в качестве идеологической основы концепцию либерального глобализма. Для реализации этого плана, т.е. для распространения либеральной системы ценностей по всему миру и создания на их основе нового неоколониального миропорядка, необходимо разрушить локальные очаги идеологического сопротивления – традиционные системы ценностей локальных цивилизаций.

Русская цивилизация, наследовавшая от Рима и Византии роль удерживающего теперь (2 Сол. 2:7), противостоит плану получения западной элитой мирового господства. В эпоху Российской империи эта роль более или менее ясно осознается элитой и выражается краткой формулой «Москва – третий Рим». В эпоху СССР по понятным причинам это осознание деформируется под воздействием классовой идеологии и выражается формулой «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Но вот уже более четверти века деидеологизированная Россия живет в новых реалиях и никак не может выработать глобальную стратегию, по причине отсутствия основополагающей идеи, ценностного вектора. Коммунистическая идеология отвергнута, а возврат к религиозной идее третьего Рима невозможен – Россия светское государство.

Вывод: для успешного противостояния западной экспансии на идеологическом уровне нужно переформулировать идею удерживающего. Формулировка эта должна быть проста, понятна и привлекательна для людей во всем мире.

Решение: Россия должна выступить мировым защитником, оплотом традиционной системы ценностей. Поскольку на разрушение традиционной системы ценностей направлен основной удар глобалистов, удерживающий должен остановить это разрушение. Но в основе традиционной системы ценностей лежит институт семьи, который и пытаются разрушить с помощью ювенальных технологий и активной поддержки ЛГБТ-сообщества. Значит в первую очередь нужно встать на защиту традиционной семьи.

Проблема реализации: для того чтобы провозгласить себя мировым защитником традиционной системы ценностей и ее основы – семьи, нужно обеспечить эту защиту в рамках внутреннего юридического поля. В российском законодательстве отсутствует даже явное определение семьи. Необходимо изменение законодательства. Семья должна стать полноценным субъектом права.

В докладе, в частности, предложен план законодательных изменений, которые сделают семью полноценным субъектом права и дадут возможность реализовать конституционные гарантии по защите семьи государством.

Детали

Вместо предисловия

Подробнее о генезисе сегодняшнего геополитического противостояния Россия–Запад сказано в моем докладе на XX Всемирном русском народном соборе. Резко обострившаяся в XX веке секуляризация общества привела к заболеванию двух цивилизаций (Русской и Западной) коммунизмом и либерализмом соответственно. Общая причина (секуляризация) вызвала у двух цивилизаций разные болезни в соответствии с различными стержнями самосознания на Западе и в России (коллективизм – индивидуализм). Далее началось мировое противостояние двух идеологических болезней, в процессе которого Россия от своей болезни благополучно исцелилась, в отличие от Запада. Обратная сторона медали: на нашей стороне возник идеологический вакуум, который должен быть как можно скорее заполнен, но не новой идеей, не очередным идеологическим импортом, который предлагают отечественные либералы, а хорошо забытым старым, но переосмысленным в рамках новых реалий. Почему не стоит пытаться искать новую идею? Потому что мы, как локальная цивилизация, да и человечество в целом, уже имеем большой кровавый опыт насаждения новых идей. Новая идея в идеологическом стержне цивилизации – это полное перерождение, которое может закончиться просто гибелью. В этот раз мы справились за семьдесят лет и выжили, попросту отвергнув, то что нам пытались искусственно привить. Теперь очередь Запада – пусть попробуют переварить либерализм в его сегодняшнем виде.

А какова старая идея? Несомненно это идея удерживающего: роль России испокон веку – противостоять любым попыткам получения кем бы то ни был мирового господства. Россия всегда вставала на пути мирового зла, хотя и допустила в родных пенатах кровавую апокалиптическую диктатуру. Русский народ – народ-богоносец, народ-победитель – каждый раз вставал на пути очередного мирового тирана, даже с вилами против ружей, как это было в Отечественную войну 1812-го года или с трехлинейками против артиллерии, танков и самолетов, как это было в начале I и II мировой.

Сегодня над миром нависла новая угроза. Новый мировой тиран, полицейский, диктатор – называйте как угодно – стремится к получению мирового господства беспрецедентных масштабов. Имя ему – глобализм. Этот новый аспид свил себе гнездо в недрах Западной цивилизации. Его потенциал огромен, военная мощь способна многократно стереть с лица земли все живое, финансовые путы плотно окутали планету. Он почувствовал себя безнаказанным на фоне ослабевшей России, потерявшей не только огромные территории, но и идеологический стержень и находящейся в некоторой растерянности. Он решил, что с Россией можно больше не считаться, потому что она побеждена в холодной войне, и уже ринулся со свистом и улюлюканьем захватывать мировые ресурсы, грабить и убивать. Чудовищный цинизм его в том, что все это он делает с елейной маской заботы о благе человечества в целом и отдельных народов, с которых начался этот новый крестовый поход, в частности. Когда приносят смерть, хаос, смятение и разруху в огромные регионы и говорят, что все это на благо живущих там людей и совсем не имеет отношения к получению контроля над ресурсами, принадлежащими «облагодетельствованным» – это ли не крайняя форма цинизма, подобного цинизму фашистов?

Глобализм страшен не только своей военной силой и чувством безнаказанности. Возможно, еще большую опасность представляет война, развязанная в идеологическом поле: победное шествие по миру либерализма современного западного образца. Почему глобалистам так важно насадить в сознание всего человечества так называемые «западные ценности свободы и демократии»? Потому что это инструмент разрушения традиционных систем ценностей народов мира. Либерализм – универсальный инструмент разрушения традиционной системы ценностей. Он одинаково хорошо работает применительно к любой локальной цивилизации. Кроме того, он очень привлекателен для молодежи, не имеющей еще жизненного опыта и не познавшей пагубности подобных идей. И в этом его сила.

Почему идеологическая диверсия либерализма опаснее прямого военного вторжения? Потому что если либерализм победит, мир будет завоеван без единого выстрела. Причем порабощенные народы будут считать себя освобожденными, наступит эпоха нового рабства, когда рабы будут считать, что они абсолютно свободны. Реалии современной Европы и США дают много хороших иллюстраций к этому тезису, но, к сожалению, рамки настоящего доклада не позволяют нам развить тему.

Противостояние

Чтобы поставить преграду победному шествию либерального глобализма, необходимо рассмотреть куда направлен его основной удар. Еще раз повторим, что основной удар глобалистов направлен на институт традиционной семьи. Почему? Потому что именно семья является главной хранительницей традиционной системы ценностей. Разрушив семью и атомизировав общество, можно будет легко вырастить новое поколение с нужными нравственными (читай: безнравственными) ориентирами, можно будет создать управляемое и послушное общество IT-рабов, тихо следующее за своими похотями и живущее ими.

Если Россия хочет противостоять глобализму, она должна встать на защиту семьи. Вы скажете мне: «Так мы идем в этом направлении. Вот отменили закон о шлепках. Запустили механизмы финансовой поддержки молодых семей и т.п.» Отвечу: происходящее напоминает мне театр абсурда. Сперва мы слепо копируем западные ювенальные схемы, не понимая что вкладывали в них их архитекторы, принимаем законы, составленные непонятно кем и зачем (читай: очень даже понятно). А потом начинаем лихорадочно исправлять их, чтобы они хоть как-то уживались с нашей многовековой традицией. И даже эти исправления делаются не без окрика Президента, после того как Родительское всероссийское сопротивление изнемогает, оставаясь гласом вопиющего в пустыне. Это ли не театр абсурда?! Как тут не вспомнить высказывание выдающегося полководца графа Миниха: «Русское государство обладает тем преимуществом перед другими, что оно управляется непосредственно самим Богом, иначе невозможно понять, как оно существует.»

Почему не сделать наоборот? Давайте рассмотрим нашу традицию и без оглядки на Запад напишем законы ее отражающие, отшлифуем их со временем и получим не костыли, а удобство. Или мы не ищем легких путей?

Итак, поставим перед собой задачу: предложить схему изменения законодательства, которая обеспечит защищенность и процветание семьи.

Тут нас ожидает сюрприз. Оказывается, что в российском юридическом поле не так просто ответить на вопрос:

Что такое семья?

Интересная ситуация: мы имеем неоднократное упоминание семьи в Конституции, в Семейном кодексе и других нормативно-правовых актах, но не имеем правового определения семьи. О необходимости такого определения до сих пор ведутся споры и высказываются диаметрально противоположные точки зрения. Почему сложилась такая ситуация? Попробуем разобраться.

С незапамятных времен семья являлась базовой ячейкой общества. Семейный быт врос в плоть и кровь человечества задолго до того, как появились социальные науки и стала возможной сама постановка вопроса об определении понятия «семья». Конечно, то что очевидно всем, базовое понятие, не нуждается в определении.

Почему сейчас необходимо поднять вопрос о правовом определении семьи? Потому что ситуация в обществе кардинально изменилась. Сегодня на Западе традиционное представление о семье, как союзе мужчины и женщины уничтожено, а у нас поставлено под сомнение.

Итак, из-за изменившихся реалий необходимо дать правовое определение семьи.

Один из вариантов такого определения, встречающийся в юридической литературе: семья - это объединение, как правило, совместно проживающих лиц, связанных взаимными правами и обязанностями, возникающими из брака, родства, усыновления или иной формы устройства детей на воспитание. Но это, конечно, тема для серьезного обсуждения. Важно осознание принципиальной необходимости такого определения.

Программа минимум

Предположим, что мы приняли правовое определение семьи. Каков следующий шаг? Семья должна стать полноценным субъектом права.

Нормативно-правовой акт, определяющий и перечисляющий субъекты права – это Гражданский кодекс. Мы не находим в нем семьи среди субъектов права. Хотя несомненно семья обладает некоторыми атрибутами субъекта. Но, например, семья не может взять кредит в банке, сложно говорить о посемейном налогообложении, о пенсионном законодательстве, учитывающем интересы семьи. Другими словами, осуществить конституционные гарантии по защите семьи гораздо легче в ситуации, когда семья является полноценным субъектом права.

Для полноценной защиты семьи как субъекта права необходимо зафиксировать два принципа:

• принцип презумпции невиновности родителей

• принцип невмешательства в дела семьи со стороны государства

Конечно же речь не идет о ситуациях, регулируемых Уголовным кодексом. В этих случаях вмешательство государства необходимо. Но виновность родителей или наличие каких бы то ни было предпосылок для вмешательства во внутренние дела семьи должны быть выявлены в установленном законом порядке. Вмешательство в дела семьи по навету или подозрению недопустимо и преступно. Никакие, даже облегченные, упрощенные и адаптированные схемы ювенальной юстиции не должны получить карт-бланш в России! Мы видим как внедрение этих технологий привело в Европе и США к ужасным явлениям, небезосновательно именуемым ювенальным террором или ювенальным фашизмом.

Далее, если и эти шаги сделаны, можно приступить к пересмотру налогового и пенсионного законодательства, а также кредитной политики в интересах семьи. Здесь огромное поле для маневра. Например, можно ввести налоговый коэффициент равный отношению числа работающих членов семьи к общему числу членов семьи. Тогда работающая семья с двумя детьми будет платить вдвое меньше налогов, а с четырьмя – втрое меньше. С другой стороны, если человек в детородном возрасте не хочет заводить семью и рожать детей, а хочет жить в свое удовольствие, что конечно же, является его неотъемлемым правом, то пусть выполняет свой гражданский долг заботы о будущем государства иным способом – пусть платит повышенные налоги. Таким образом, удастся обеспечить баланс и бюджет не потеряет денег. Налог за бездетность – распространенная мировая практика, хорошо знакомая и нам из послевоенной истории.

Рассмотрим теперь вопрос пенсионного страхования. Рожая и воспитывая детей, человек трудится для будущего своего государства. Когда силы человека ослабеют, и он достигнет пенсионного возраста, будут работать его дети. Они-то из своего дохода и будут выделять средства на содержание своих престарелых родителей. Т.е. пенсионные накопления родителям будут обеспечивать дети. Но если все равно нужно делать пенсионные отчисления, чтобы не пострадал бюджет государства, какая разница для себя я отчисляю эти деньги или на содержание родителей? Разница в том, что в выигрыше окажутся многодетные семьи. Потому что чем больше детей, тем меньше доля каждого из них в будущих отчислениях, а отчисления многодетных родителей на свою старость сходят на нет. Опять же, проживший жизнь в свое удовольствие и не родивший детей, должен сам обеспечить свою старость и делать пенсионные отчисления на свое будущее содержание и на содержание своих родителей. Например, не родившие детей делают пенсионные отчисления за себя и своих родителей, родившие двоих детей – отчисляют только за своих родителей, потому что за них будут трудиться дети, родившие четверых освобождаются от пенсионных отчислений и т. д. Но реализация подобной схемы совершенно нетривиальна и требует четкого правового статуса семьи.

Аналогично рассматривается вопрос ипотечного и прочих форм кредитования. Семья должна получать кредиты под тем меньшие проценты, чем больше в семье детей и, наоборот, процентная ставка по индивидуальным кредитам должна быть высока.

В случае разрушения семьи виновный (виновные) должны нести финансовую ответственность, т. е. продолжать кредитные выплаты, лишиться пенсионных привилегий, выплачивать более высокие налоги и пр. Так если муж уходит из семьи и оставляет жену с детьми, налоговое и пенсионное бремя для него возрастает, а для матери-одиночки, наоборот уменьшается.

Важно также выделить ситуацию, когда люди не могут иметь детей по состоянию здоровья. В этом случае они опять-таки могут поучаствовать в созидании будущего своей Родины, усыновив и воспитав детей, оставшихся без родителей. Детские дома должны кануть в лету, но заменить их должен отнюдь не институт фостерных семей, это уродливое порождение западного ювенального безумия, а семьи, не могущие иметь детей по физиологическим причинам.

Подытожим наши рассуждения. Логика их достаточно проста. Будущее Родины – это в первую очередь люди – следующее поколение. Каждый должен сделать свой вклад в это будущее – это гражданский долг. Вклад этот – рождение и воспитание детей – этого самого следующего поколения. Это тяжкий труд, отнимающий у человека много времени и сил, но его необходимо совершить каждому в свою меру. А кто не хочет или не может подъять этот труд, должен содействовать другим членам общества в общем деле. Для реализации этой программы без обременения бюджета необходима тонкая настройка налоговой, пенсионной и кредитной шкал, что математически реализуемо.

Программа максимум

Если «программа минимум» вызовет сарказм и насмешки либералов и западников, то идеи «программы максимум» на первый взгляд могут показаться утопичными даже тем, кто серьезно отнесся к вышеизложенному. Но попробуем отбросить штампы, которые незаметно внедрились в наше сознание за последние четверть века активной пропаганды либерально-демократических ценностей и взглянем на ситуацию с позиции наших многовековых устоев.

Поражение в холодной войне, развал Союза, крушение коммунистической идеологии – звенья одной цепи, приведшие к тому, что на расчищенное идеологическое поле к нам хлынули ценностные установки Западной цивилизации, победившей в холодной войне. Мы начали активно перенимать их опыт без рассуждения во всем, начали копировать юридические, социальные, экономические механизмы и схемы. Почему? Типичные аргументы: «потому что они победили, а мы проиграли; потому что они технологически обошли нас на десятки лет, а мы отстали безнадежно; потому что они смогли построить свободное, процветающее общество, а мы построили большой, развалившийся концлагерь» и т. д.

Можно, конечно, долго дискутировать на эту тему, но сейчас речь о другом. Предположим даже, что все это так. Разве отсюда следует, что нужно копировать их опыт? Ответ: ни в коем случае. Отрадно, что наше общество все яснее осознает это. Аргументируем. Начнем с известной поговорки: что русскому хорошо, то немцу смерть. Идея ее проста: для каждой цивилизации свой рецепт выживания и развития, что хорошо в Русской цивилизации, не работает в Западной и наоборот. Нельзя вылечить всех больных одним универсальным лекарством. Зато можно всех одним ядом убить. Универсальными могут быть только рецепты разрушения. Созидание же процесс творческий и потому очень индивидуальный. Согласно этой логике идеология либеральных ценностей – идеология разрушения именно из-за своих претензий на универсальность.

Демократия современной западной модели хорошо адаптирована к ментальности западного индивидуализма. Мы оставляем сейчас обсуждение того лекарство это или яд, но утверждаем, что в любом случае модель эта чужда коллективистскому сознанию Русской цивилизации. Поэтому даже если признать некоторые общие демократические принципы полезными, нужно искать формы их реализации, с учетом нашей ментальности.

Что же можно предложить в качестве русской демократической модели? В центре западной модели демократии лежат права и свободы человека – отдельно взятого индивида, что вполне соответствует индивидуалистскому мировоззрению Запада, как мы уже неоднократно отмечали. В центре русской демократической модели наряду с защитой прав и свобод отдельно взятого человека должна быть защита прав и свобод семьи. Это и будет отражением коллективистского духа Русской цивилизации. У нас есть конституционные основания для построения такой демократической модели – статьи 7-ая (пункт 2 – «...обеспечивается государственная поддержка семьи») и 38-ая (пункт 1 – «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства») Конституции РФ. Заметим, что в Конституциях таких столпов Западной цивилизации как США и Франция нет никакого упоминания семьи. В статье 2 Семейного кодекса РФ в новой редакции утверждается, что «Семейное законодательство устанавливает порядок осуществления и защиты семейных прав...» Итак, не нужно начинать с чистого листа. У законодателей есть все предпосылки для того, чтобы создать юридическую базу для защиты интересов семьи, как полноценного субъекта права.

И, наконец, еще один штрих к идее коллективистской модели демократии – замечание об избирательном праве. Эта идея родилась в кулуарах XXI ВРНС, в процессе обсуждения предлагаемых в этом докладе тезисов.

Согласно Федеральному закону «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» избирать имеют право граждане достигшие на день голосования возраста 18 лет (статья 4.1). Но власть, избираемая сегодня, будет строить государство, в котором завтра будут жить наши дети. Таким образом, было бы логично предоставить родителям и опекунам право распоряжаться голосами детей, наличие которых сегодня никак не влияет на выборы. Родители, тратя много времени и сил на воспитание детей и подготовку их к вступлению во взрослую жизнь, имеют право оказывать большее влияние на будущее государства, в котором предстоит жить их детям. Родители вынуждены заглядывать в это будущее, в отличие от людей живущих в свое удовольствие по принципу «после меня хоть потоп». При этом пресловутый демократический принцип «один человек – один голос» не нарушается, но претерпевает некоторое изменение.

Радужные перспективы

В заключение проведем небольшой анализ возможных плодов последовательной реализации предложенных программ.

Внешнеполитический эффект: вокруг России объединятся люди традиционной ментальности со всего мира. Мы с вами видим миллионные демонстрации французов против узаконивания однополых браков, видим протестное голосование одноэтажной Америки против глобалистов, видим всплеск интереса европейцев к ультраправым, с новостных лент не сходят сюжеты об ужасах ювенального террора в Европе и Америке. Недовольных разрушением традиционной системы ценностей на Западе сотни миллионов. Сегодня все они с надеждой смотрят на Россию, как на лидера, способного защитить мир от этого разрушения. Нельзя упускать время!

Демографический всплеск: внутренний фактор. Создать семью как можно раньше, рожать и воспитывать нескольких детей всегда было нормой для Русской цивилизации. Эти естественные установки, заложенные в культурный код, пытались активно разрушить на протяжении XX века. Описанные программы действий создают выгодный экономический фон для пробуждения и возвращения в повседневность этих исконных установок. Мы уже наблюдали подобное пробуждение совсем недавно – после крушения коммунистической идеологии в сознании народа возродилось Православие. Мы видели как лавинообразно шел этот процесс. Создание необходимых внешних условий приведет к подобному возрождению института семьи.

Демографический всплеск: внешний фактор. Внутреннее возрождение института семьи несомненно даст результаты, которые начнут сказываться лет через 20-25. Но из демографической ямы нужно выходить сегодня, сейчас. Если в юридическом поле России будет обеспечена надежная защита семейных ценностей, возможно начнется приток мигрантов традиционной ментальности, не хотящих мириться с разгулом разврата и ювенальным террором стран проживания. Сейчас уже есть единичные случаи миграции с такими мотивами. Указанные меры помогут превратить эти единичные случаи в тенденцию. Возможно также возникнет обратный поток людей предпочитающих западные ценности. Оба этих явления несомненно оздоровят и укрепят общество.

Экономический эффект. Важно отметить, что реализация описанных программ не ляжет тяжким финансовым бременем на плечи государства. Предлагается просто перераспределение ресурсов путем изменения налоговых и кредитных шкал, с тем чтобы семья и многодетность стали экономически выгодными. Зато вышеописанные внешний и внутренний факторы демографического роста, несомненно, приведут к росту экономическому.

В заключение, хочу отметить, что высказанные предложения являются лишь схемами-набросками, которые нуждаются в экспертной оценке профессиональных юристов и экономистов. Призываю всех к обсуждению.

23 апреля 2016 года представители РНСА и Союза православных женщин приняли участие в IX Страновой конференции российских соотечественников Республики Армения "Вместе с Россией" состоявшейся в городе Ереване. Резолюция конференции

Вера и наука: противостояние или взаимодействие?

О чем?

Споры о взаимоотношении научного знания и веры ведутся с незапамятных времен и вряд ли когда-нибудь завершатся. Всегда найдутся непримиримые «верующие», которые будут называть достижения науки бесовщиной, как впрочем и непримиримые «ученые», безапелляционно объявляющие веру мракобесием. Сразу скажем, что для религиозных фанатиков и воинствующих атеистов предложенные здесь рассуждения вряд ли будут интересными.

Наша задача – постараться разобраться: какие именно есть противоречия между наукой и религией, являются ли они неразрешимыми или все же есть пути разрешения спорных вопросов и плодотворного взаимодействия.

Объектом постижения для науки является творение, для религии – Творец. Здесь можно было бы сказать, что наука и религия лежат в разных плоскостях их сферы интересов не пересекаются и поставить точку. Но не все так просто. Во-первых, Творец есть Первопричина творения, а значит творение может косвенно свидетельствовать о Творце. Во-вторых, религия в качестве путеводной звезды для познания Творца предлагает Писание, в котором, в частности, делаются утверждения о некоторых свойствах творения. Именно в этой области и возникает противостояние.

С одной стороны, к ученому, углубившемуся в исследование различных аспектов творения и не видящему за ним Творца, можно обратить упрек Писания: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны.» (Рим. 1.19-20). Другими словами, один из основных упреков религиозных людей в адрес «науки в себе» или в адрес воинствующей атеистической науки: «почему за созерцая безупречную гармонию творения, вы не увидели за этой красотой Творца? Почему, видя грандиозные следствия, не познали Первопричину?»

С другой стороны, ученые могут сказать верующим: «Как мы можем поверить в то же, во что веруете вы, если вы говорите, что процесс, который по нашим представлениям длился тринадцать с лишним миллиардов лет, прошел за шесть дней; если вы верите, что радуга – обычная каустика, возникающая при преломлении пучка солнечных лучей в водяных каплях – суть знамение завета Бога с человеком. Неужели лучи не преломлялись в каплях воды до потопа? и пр.» Другими словами, некоторые места Писания, при буквальном их понимании, противоречат данным современной науки и ученому сложно переступить через это.

Кроме указанных мировоззренческих причин противостояния нужно вспомнить также причины исторические. Думаю, мы не погрешим, если колыбелью современной науки назовем Европу, а временем ее зарождения, как и временем зарождения обсуждаемого конфликта – начало эпохи возрождения, период когда центры научной мысли начали перемещаться из монастырей в университеты. И здесь нельзя не отметить роль католической церкви в эскалации противостояния. Не будем перечислять всемирно известных действий инквизиции и имен ученых, пострадавших от этих действий. Как известно, за некоторые из этих ошибок Ватикан устами папы принес извинения. Но уроки истории не пошли впрок. Недавно папа Франциск признал верной теорию эволюции и Большого взрыва, т. е. католическая церковь вновь делает официальные заявления по вопросам науки, в которых, как показывает история, часто оказывалась некомпетентной. Не имея ничего против теории эволюции и Большого взрыва, не могу понять одного: почему католическая церковь считала и считает необходимым высказываться по вопросам справедливости научных теорий? Ведь можно было ограничиться констатацией факта, что эти теории не противоречат Писанию и не давать оценки их верности.

Что такое наука?

Вопрос о границах науки, об отделении научного знания от ненаучного, науки от псевдонауки стоит также давно, как и вопрос о взаимоотношении между наукой и религией. И прежде чем говорить о последнем, нужно составить некоторое представление о первом. И тут нас поджидает ряд неожиданностей. Для затравки приведу ряд цитат древних великих мыслителей, расположенных в хронологическом порядке, из которых видно, что все они считали научным лишь, то что может быть выражено языком математики.

Английский философ XIII в. Роджер Бэкон: «тот, кто не знает математики, не может узнать никакой другой науки и даже не может обнаружить своего невежества». Леонардо да Винчи: «Ни одно человеческое исследование не может называться истинной наукой, если оно не прошло через математические доказательства». Галилео Галилей: «Философия написана в грандиозной книге — Вселенной... Но понять эту книгу может лишь тот, кто научился понимать ее язык ... Написана же она на языке математики...». Иммануил Кант: «Учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена к ней математика».

Такое представление сразу выводит за границы научного знания огромное число гуманитарных дисциплин, которые тем не менее являются сегодня общепризнанными науками.

Подойдем еще ближе к нашим дням. Один из наиболее влиятельных философов науки XX столетия Карл Поппер, предложил очередной критерий научности теории, именуемый сегодня критерием Поппера – принцип фальсифицируемости или принципиальной опровержимости теории. Суть принципа в том, что теория является научной, если существует принципиальная методологическая возможность ее опровержения путем постановки эксперимента. Теория, могущая объяснить любой исход любого эксперимента, не является научной. Так, согласно Попперу, доктрины К. Маркса, З. Фрейда и А. Адлера не являются научными теориями, в то время как общая теория относительности Эйнштейна является таковой.

Критерий Поппера опять-таки ставит за границы науки, большое число гуманитарных наук. Возникает даже вопрос о научности математики в свете критерия Поппера, но тут можно сослаться на возможность проверки правильности математической теории с помощью построения модели, для которой выполняются аксиомы теории. Так в свое время построение моделей завершило споры о «правильности» неевклидовых геометрий.

Итак, критерий «математичности» и критерий Поппера хорошо описывают научность в области естественных наук, показывают псевдонаучность разного рода спекуляций, попыток построения «теорий всего», но начинают сбоить в области гуманитарной.

Если смотреть на науку более широко, как на область деятельности, вырабатывающую и систематизирующую объективные знания о действительности, через критический анализ имеющихся данных и синтез новых знаний на основе этого анализа с конечной целью предсказания хода явлений или процессов в природе или обществе, то возникает вопрос о правилах анализа и синтеза и правилах получения исходных данных для анализа.

Приведем шуточный, курьезный пример, показывающий суть проблемы. Исследователь, изучая поведение мухи, ставит следующие эксперименты: сперва он ловит муху, ставит ее на стол и издает резкий звук. Муха улетает. После этого он отрывает у мухи крылья и повторяет эксперимент. Муха остается на столе. Исследователь приходит к заключению, что с потерей крыльев муха потеряла слух, раз не отреагировала на звук во втором эксперименте, а значит органы слуха у мухи находятся на крыльях.

Конечно, ошибка в приведенном примере очевидна: муха может не суметь улететь не только из-за потери слуха (т.е. из-за того что перестает получать сигнал об опасности), но также из-за потери способности летать. И чтобы отделить одну причину от другой, нужно просто повторить эксперименты в полной тишине. Как бы там ни было, это пример ошибки интерпретации данных эксперимента, в данном случае – ошибки логической.

Возможна так же другая ситуация: неверно интерпретируемые данные эксперимента положенные в основу вычислений, могут привести к правильным результатам. Так прямые наблюдения показывали людям древности, что небесные тела вращаются вокруг Земли и привели к возникновению неверной геоцентрической системы мира, на базе которой выдающимися древнегреческими учеными от Аристотеля до Птолемея была разработана техника вычисления будущих положений Солнца и планет. Эта техника давала достаточно хорошие результаты и в своем апогее (в работах Тихо Браге, предшественника Кеплера) достигла такой точности, что погрешность вычислений едва могла обнаружиться с помощью лучших астрономических приборов того времени (вторая половина XVI века). Тем не менее практически все положения геоцентризма (неподвижность Земли, движение небесных тел по круговым орбитам вокруг Земли, наличие небесных сфер и пр.) являются ложными.

Итак, даже правильные предсказания основанные на расчетах не могут гарантировать правильности основных положений теории. Как видим, не так просто обрисовать границы науки, если пытаться очертить одним кругом как естественные науки так и гуманитарные дисциплины.

Выделим два аспекта построения научной теории: исходные данные с одной стороны и анализ и синтез – с другой.

Что представляют из себя исходные данные и откуда они берутся? Казалось бы, ответ прост: исходные данные – информация полученная из опыта. Но это не совсем так! Прежде чем результаты опыта станут исходными данными построений теории, они должны быть сформулированы экспериментатором, т. е. должны пройти предварительную обработку, интерпретацию. Например, смотря на небо в течение дня и наблюдая за изменением положения Солнца, можно заключить, что Солнце вращается вокруг Земли. Именно эта неверная интерпретация эксперимента (но не сам эксперимент!) привела древних к геоцентризму. С другой стороны, можно было бы усомниться в такой интерпретации, проведя другой эксперимент: сев в лодку плывущую по течению, наблюдать за предметами на берегу. Создалось бы впечатление, что лодка неподвижна, а предметы на берегу уплывают, откуда можно было бы заключить, что в предыдущем эксперименте происходит одно из двух: либо движется Солнце, либо Земля вместе с нами. Так дополнительный эксперимент помог бы изменить интерпретацию первого и искать другого основания для теории или другого эксперимента (например, эксперимента с маятником Фуко), чтобы прояснить ситуацию.

Итак, в основе научной теории всегда лежат не эмпирические данные сами по себе (поскольку данные – не утверждения), а некоторая интерпретация данных эксперимента, предлагаемая разработчиком теории в качестве постулатов. И от правильности этой интерпретации зависит точность предсказаний теории, близость ее к реальности.

Многие сотни ученых имеют возможность наблюдать одни и те же явления в эксперименте, но лишь единицы в столетие могут дать этим явлениям правильную интерпретацию и построить новую революционную теорию. Их имена золотыми буквами вписаны в историю науки от Архимеда до Эйнштейна. Когда эти люди пытаются объяснить как у них возникла именно такая интерпретация, они обычно начинают использовать слова «озарение», «откровение», «интуиция» и не могут описать этот процесс в рациональных терминах. Так об опыте Майкельсона-Морли, показавшем отсутствие эфирного ветра, а значит и эфира, знало все мировое сообщество физиков, но только Эйнштейн сумел дать верную интерпретацию этого эксперимента, постулировав принципы относительности и конечности скорости распространения любого взаимодействия. Аналогичная история с открытием закона тяготения Ньютоном, квантов Планком, принципа неопределенности Гейзенбергом и пр.

Зато после формулировки постулатов все становится грубо рациональным, включаются мощные жернова логики и математики и перемалывают все что в них попадает. Так получается новая теория.

Итак, процесс построения научной теории имеет иррациональную составляющую, которая лежит между эмпирическими данными и постулатами теории, а также техническую составляющую, которая генерирует результаты и прогнозы теории, применяя аппарат логики и математики к постулатам.

Вариант критерия научности

Теперь, когда мы обсудили различные подходы к вопросу о том, что есть научная теория и увидели ряд трудностей, возникающих при принятии той или иной формулировки, постараемся предложить свой вариант:

Научная теория – это система постулатов и логических выводов из этих постулатов, при условии внутренней непротиворечивости и отсутствия экспериментального опровержения.

Внутренняя непротиворечивость означает невозможность вывода в рамках теории одновременно утверждения и его отрицания. Отсутствие экспериментального опровержения означает, что еще не поставлен эксперимент, который бы опроверг какой-либо из выводов теории.

Параллели

Теперь постараемся рассуждать о религии в свете данного выше определения научной теории. Во-первых, давайте различать религиозную практику и религиозные знания: отличие между ними такое же как между экспериментальной и теоретической физикой. Религиозная практика – молитва и созерцание, опыт живого общения с Богом. Религиозные знания – попытка систематизировать этот опыт, облечь его в словесные формулировки, выделить общие законы и прочее.

Различны объекты религиозного и научного исследования: в одном случае – это внутренний мир человека и духовная реальность, в которую этот внутренний мир погружен, в другом – это окружающий мир, Вселенная и человек, как часть Вселенной. Но принципиальная разница лишь в том, что для исследования духовной реальности нельзя изобрести бездушный прибор. Единственным прибором здесь является сознание человека. Тут ученые сразу поднимут вопрос о воспроизводимости результатов экспериментов и, как следствие, об объективности исследований. Что ж, здесь можно сказать только одно: хотите убедиться в объективности и воспроизвести эксперимент – сами станьте «прибором», испытайте на себе верность опытных религиозных истин. Другого пути нет, потому что, как было сказано, единственным прибором, способным «измерить» духовную реальность является человеческое сознание. Но уверяю вас, что при честном подходе, вы убедитесь в объективности данных и воспроизводимости экспериментов.

Зато дальше, при переходе от опыта к системе знаний все абсолютно идентично! На основании опыта строится система постулатов, именуемых в случае религии догматами, а из системы постулатов привычным инструментарием логики выстраивается все здание религиозного знания. Так что в области, начинающейся от постулатов религиозное знание вполне научно, поелику использует обычный логический аппарат. А до постулатов научной теории в общем-то и нет.

Подведем итог. Наука и религия отличаются способом получения исходных данных: в одном случае это эксперимент, в другом – религиозная практика – молитва и созерцание. Далее великие умы интерпретируют эти данные в виде некоторых утверждений, именуемых в математике аксиомами, в физике – постулатами, в религии – догматами. После формулировки этих утверждений уже на основании логики возводится все здание научного (религиозного) знания.

А как же быть с противоречиями?

Один из постулатов религиозного знания – истинность Писания. Если бы существовал эксперимент, опровергающий этот постулат, это бы поставило под угрозу истинность религиозного знания и его научность в смысле данного нами определения научности. Примеров, приводимых скептиками, для демонстрации противоречий между данными науки (а порой и здравым смыслом) и Писанием множество. И каждый из них нужно разбирать отдельно. А объединяет их то, что везде предлагается буквальное понимание Писания, что противоречит Духу Писания и тому же здравому смыслу. Например, настаивая на буквальном понимании дней творения мира из первой главы книги Бытия, как календарных суток, скептики не удосуживаются обратить внимание на то, что, согласно тексту, светила были сотворены на четвертый день, а значит до этого о календарных сутках не может быть и речи. Кроме того, древнееврейское «йом», переведенное на другие языки как «день», означало так же «промежуток времени».

Другой пример: «кит не мог проглотить Иону, потому что у китов маленькая глотка». А как же кашалот, который глотает огромных кальмаров по 14-18 м в длину и весом больше центнера? Да и если бы не было кашалота, может быть существовал вымерший вид китов, обладавших нужными свойствами. А пока не доказано обратное, аргумент является не состоятельным.

Таких примеров можно привести великое множество: «Все звери не могли поместиться в ковчеге. Дождь не мог залить все горы. Иисус Навин не мог остановить солнце в небе» и т. д. Большинство из них легко опровергаются. Для каких-то нужно вдумчивое исследование. Это – одна из плоскостей возможного диалога науки и религии.

Практическое предложение

Вопросы поднятые здесь – вопросы о научных и религиозных взглядах на Вселенную, Жизнь, Человека, сопоставление этих взглядов, поиск точек соприкосновения, обсуждение разногласий, могли бы лечь в основу вузовского курса «Основы христианского мировоззрения» (ОХМ).

В вузах изучается предмет «Концепции современного естествознания» (КСЕ), цель которого составление общей картины мира на основе знаний полученных наукой. Обсуждаются вопросы возникновения и устройства Вселенной, возникновения и развития жизни и человека, строение материи живой и неживой и прочее.

Курс ОХМ мог бы включить в себя КСЕ и дополнить его рассказом о христианском отношении к этому кругу вопросов. Хорошо было бы, чтобы студенты имели возможность выбирать на альтернативной основе между КСЕ и ОХМ.

Вера и наука: противостояние или взаимодействие?

О чем?

Споры о взаимоотношении научного знания и веры ведутся с незапамятных времен и вряд ли когда-нибудь завершатся. Всегда найдутся непримиримые «верующие», которые будут называть достижения науки бесовщиной, как впрочем и непримиримые «ученые», безапелляционно объявляющие веру мракобесием. Сразу скажем, что для религиозных фанатиков и воинствующих атеистов предложенные здесь рассуждения вряд ли будут интересными.

Наша задача – постараться разобраться: какие именно есть противоречия между наукой и религией, являются ли они неразрешимыми или все же есть пути разрешения спорных вопросов и плодотворного взаимодействия.

Объектом постижения для науки является творение, для религии – Творец. Здесь можно было бы сказать, что наука и религия лежат в разных плоскостях их сферы интересов не пересекаются и поставить точку. Но не все так просто. Во-первых, Творец есть Первопричина творения, а значит творение может косвенно свидетельствовать о Творце. Во-вторых, религия в качестве путеводной звезды для познания Творца предлагает Писание, в котором, в частности, делаются утверждения о некоторых свойствах творения. Именно в этой области и возникает противостояние.

С одной стороны, к ученому, углубившемуся в исследование различных аспектов творения и не видящему за ним Творца, можно обратить упрек Писания: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны.» (Рим. 1.19-20). Другими словами, один из основных упреков религиозных людей в адрес «науки в себе» или в адрес воинствующей атеистической науки: «почему за созерцая безупречную гармонию творения, вы не увидели за этой красотой Творца? Почему, видя грандиозные следствия, не познали Первопричину?»

С другой стороны, ученые могут сказать верующим: «Как мы можем поверить в то же, во что веруете вы, если вы говорите, что процесс, который по нашим представлениям длился тринадцать с лишним миллиардов лет, прошел за шесть дней; если вы верите, что радуга – обычная каустика, возникающая при преломлении пучка солнечных лучей в водяных каплях – суть знамение завета Бога с человеком. Неужели лучи не преломлялись в каплях воды до потопа? и пр.» Другими словами, некоторые места Писания, при буквальном их понимании, противоречат данным современной науки и ученому сложно переступить через это.

Кроме указанных мировоззренческих причин противостояния нужно вспомнить также причины исторические. Думаю, мы не погрешим, если колыбелью современной науки назовем Европу, а временем ее зарождения, как и временем зарождения обсуждаемого конфликта – начало эпохи возрождения, период когда центры научной мысли начали перемещаться из монастырей в университеты. И здесь нельзя не отметить роль католической церкви в эскалации противостояния. Не будем перечислять всемирно известных действий инквизиции и имен ученых, пострадавших от этих действий. Как известно, за некоторые из этих ошибок Ватикан устами папы принес извинения. Но уроки истории не пошли впрок. Недавно папа Франциск признал верной теорию эволюции и Большого взрыва, т. е. католическая церковь вновь делает официальные заявления по вопросам науки, в которых, как показывает история, часто оказывалась некомпетентной. Не имея ничего против теории эволюции и Большого взрыва, не могу понять одного: почему католическая церковь считала и считает необходимым высказываться по вопросам справедливости научных теорий? Ведь можно было ограничиться констатацией факта, что эти теории не противоречат Писанию и не давать оценки их верности.

Что такое наука?

Вопрос о границах науки, об отделении научного знания от ненаучного, науки от псевдонауки стоит также давно, как и вопрос о взаимоотношении между наукой и религией. И прежде чем говорить о последнем, нужно составить некоторое представление о первом. И тут нас поджидает ряд неожиданностей. Для затравки приведу ряд цитат древних великих мыслителей, расположенных в хронологическом порядке, из которых видно, что все они считали научным лишь, то что может быть выражено языком математики.

Английский философ XIII в. Роджер Бэкон: «тот, кто не знает математики, не может узнать никакой другой науки и даже не может обнаружить своего невежества». Леонардо да Винчи: «Ни одно человеческое исследование не может называться истинной наукой, если оно не прошло через математические доказательства». Галилео Галилей: «Философия написана в грандиозной книге — Вселенной... Но понять эту книгу может лишь тот, кто научился понимать ее язык ... Написана же она на языке математики...». Иммануил Кант: «Учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена к ней математика».

Такое представление сразу выводит за границы научного знания огромное число гуманитарных дисциплин, которые тем не менее являются сегодня общепризнанными науками.

Подойдем еще ближе к нашим дням. Один из наиболее влиятельных философов науки XX столетия Карл Поппер, предложил очередной критерий научности теории, именуемый сегодня критерием Поппера – принцип фальсифицируемости или принципиальной опровержимости теории. Суть принципа в том, что теория является научной, если существует принципиальная методологическая возможность ее опровержения путем постановки эксперимента. Теория, могущая объяснить любой исход любого эксперимента, не является научной. Так, согласно Попперу, доктрины К. Маркса, З. Фрейда и А. Адлера не являются научными теориями, в то время как общая теория относительности Эйнштейна является таковой.

Критерий Поппера опять-таки ставит за границы науки, большое число гуманитарных наук. Возникает даже вопрос о научности математики в свете критерия Поппера, но тут можно сослаться на возможность проверки правильности математической теории с помощью построения модели, для которой выполняются аксиомы теории. Так в свое время построение моделей завершило споры о «правильности» неевклидовых геометрий.

Итак, критерий «математичности» и критерий Поппера хорошо описывают научность в области естественных наук, показывают псевдонаучность разного рода спекуляций, попыток построения «теорий всего», но начинают сбоить в области гуманитарной.

Если смотреть на науку более широко, как на область деятельности, вырабатывающую и систематизирующую объективные знания о действительности, через критический анализ имеющихся данных и синтез новых знаний на основе этого анализа с конечной целью предсказания хода явлений или процессов в природе или обществе, то возникает вопрос о правилах анализа и синтеза и правилах получения исходных данных для анализа.

Приведем шуточный, курьезный пример, показывающий суть проблемы. Исследователь, изучая поведение мухи, ставит следующие эксперименты: сперва он ловит муху, ставит ее на стол и издает резкий звук. Муха улетает. После этого он отрывает у мухи крылья и повторяет эксперимент. Муха остается на столе. Исследователь приходит к заключению, что с потерей крыльев муха потеряла слух, раз не отреагировала на звук во втором эксперименте, а значит органы слуха у мухи находятся на крыльях.

Конечно, ошибка в приведенном примере очевидна: муха может не суметь улететь не только из-за потери слуха (т.е. из-за того что перестает получать сигнал об опасности), но также из-за потери способности летать. И чтобы отделить одну причину от другой, нужно просто повторить эксперименты в полной тишине. Как бы там ни было, это пример ошибки интерпретации данных эксперимента, в данном случае – ошибки логической.

Возможна так же другая ситуация: неверно интерпретируемые данные эксперимента положенные в основу вычислений, могут привести к правильным результатам. Так прямые наблюдения показывали людям древности, что небесные тела вращаются вокруг Земли и привели к возникновению неверной геоцентрической системы мира, на базе которой выдающимися древнегреческими учеными от Аристотеля до Птолемея была разработана техника вычисления будущих положений Солнца и планет. Эта техника давала достаточно хорошие результаты и в своем апогее (в работах Тихо Браге, предшественника Кеплера) достигла такой точности, что погрешность вычислений едва могла обнаружиться с помощью лучших астрономических приборов того времени (вторая половина XVI века). Тем не менее практически все положения геоцентризма (неподвижность Земли, движение небесных тел по круговым орбитам вокруг Земли, наличие небесных сфер и пр.) являются ложными.

Итак, даже правильные предсказания основанные на расчетах не могут гарантировать правильности основных положений теории. Как видим, не так просто обрисовать границы науки, если пытаться очертить одним кругом как естественные науки так и гуманитарные дисциплины.

Выделим два аспекта построения научной теории: исходные данные с одной стороны и анализ и синтез – с другой.

Что представляют из себя исходные данные и откуда они берутся? Казалось бы, ответ прост: исходные данные – информация полученная из опыта. Но это не совсем так! Прежде чем результаты опыта станут исходными данными построений теории, они должны быть сформулированы экспериментатором, т. е. должны пройти предварительную обработку, интерпретацию. Например, смотря на небо в течение дня и наблюдая за изменением положения Солнца, можно заключить, что Солнце вращается вокруг Земли. Именно эта неверная интерпретация эксперимента (но не сам эксперимент!) привела древних к геоцентризму. С другой стороны, можно было бы усомниться в такой интерпретации, проведя другой эксперимент: сев в лодку плывущую по течению, наблюдать за предметами на берегу. Создалось бы впечатление, что лодка неподвижна, а предметы на берегу уплывают, откуда можно было бы заключить, что в предыдущем эксперименте происходит одно из двух: либо движется Солнце, либо Земля вместе с нами. Так дополнительный эксперимент помог бы изменить интерпретацию первого и искать другого основания для теории или другого эксперимента (например, эксперимента с маятником Фуко), чтобы прояснить ситуацию.

Итак, в основе научной теории всегда лежат не эмпирические данные сами по себе (поскольку данные – не утверждения), а некоторая интерпретация данных эксперимента, предлагаемая разработчиком теории в качестве постулатов. И от правильности этой интерпретации зависит точность предсказаний теории, близость ее к реальности.

Многие сотни ученых имеют возможность наблюдать одни и те же явления в эксперименте, но лишь единицы в столетие могут дать этим явлениям правильную интерпретацию и построить новую революционную теорию. Их имена золотыми буквами вписаны в историю науки от Архимеда до Эйнштейна. Когда эти люди пытаются объяснить как у них возникла именно такая интерпретация, они обычно начинают использовать слова «озарение», «откровение», «интуиция» и не могут описать этот процесс в рациональных терминах. Так об опыте Майкельсона-Морли, показавшем отсутствие эфирного ветра, а значит и эфира, знало все мировое сообщество физиков, но только Эйнштейн сумел дать верную интерпретацию этого эксперимента, постулировав принципы относительности и конечности скорости распространения любого взаимодействия. Аналогичная история с открытием закона тяготения Ньютоном, квантов Планком, принципа неопределенности Гейзенбергом и пр.

Зато после формулировки постулатов все становится грубо рациональным, включаются мощные жернова логики и математики и перемалывают все что в них попадает. Так получается новая теория.

Итак, процесс построения научной теории имеет иррациональную составляющую, которая лежит между эмпирическими данными и постулатами теории, а также техническую составляющую, которая генерирует результаты и прогнозы теории, применяя аппарат логики и математики к постулатам.

Вариант критерия научности

Теперь, когда мы обсудили различные подходы к вопросу о том, что есть научная теория и увидели ряд трудностей, возникающих при принятии той или иной формулировки, постараемся предложить свой вариант:

Научная теория – это система постулатов и логических выводов из этих постулатов, при условии внутренней непротиворечивости и отсутствия экспериментального опровержения.

Внутренняя непротиворечивость означает невозможность вывода в рамках теории одновременно утверждения и его отрицания. Отсутствие экспериментального опровержения означает, что еще не поставлен эксперимент, который бы опроверг какой-либо из выводов теории.

Параллели

Теперь постараемся рассуждать о религии в свете данного выше определения научной теории. Во-первых, давайте различать религиозную практику и религиозные знания: отличие между ними такое же как между экспериментальной и теоретической физикой. Религиозная практика – молитва и созерцание, опыт живого общения с Богом. Религиозные знания – попытка систематизировать этот опыт, облечь его в словесные формулировки, выделить общие законы и прочее.

Различны объекты религиозного и научного исследования: в одном случае – это внутренний мир человека и духовная реальность, в которую этот внутренний мир погружен, в другом – это окружающий мир, Вселенная и человек, как часть Вселенной. Но принципиальная разница лишь в том, что для исследования духовной реальности нельзя изобрести бездушный прибор. Единственным прибором здесь является сознание человека. Тут ученые сразу поднимут вопрос о воспроизводимости результатов экспериментов и, как следствие, об объективности исследований. Что ж, здесь можно сказать только одно: хотите убедиться в объективности и воспроизвести эксперимент – сами станьте «прибором», испытайте на себе верность опытных религиозных истин. Другого пути нет, потому что, как было сказано, единственным прибором, способным «измерить» духовную реальность является человеческое сознание. Но уверяю вас, что при честном подходе, вы убедитесь в объективности данных и воспроизводимости экспериментов.

Зато дальше, при переходе от опыта к системе знаний все абсолютно идентично! На основании опыта строится система постулатов, именуемых в случае религии догматами, а из системы постулатов привычным инструментарием логики выстраивается все здание религиозного знания. Так что в области, начинающейся от постулатов религиозное знание вполне научно, поелику использует обычный логический аппарат. А до постулатов научной теории в общем-то и нет.

Подведем итог. Наука и религия отличаются способом получения исходных данных: в одном случае это эксперимент, в другом – религиозная практика – молитва и созерцание. Далее великие умы интерпретируют эти данные в виде некоторых утверждений, именуемых в математике аксиомами, в физике – постулатами, в религии – догматами. После формулировки этих утверждений уже на основании логики возводится все здание научного (религиозного) знания.

А как же быть с противоречиями?

Один из постулатов религиозного знания – истинность Писания. Если бы существовал эксперимент, опровергающий этот постулат, это бы поставило под угрозу истинность религиозного знания и его научность в смысле данного нами определения научности. Примеров, приводимых скептиками, для демонстрации противоречий между данными науки (а порой и здравым смыслом) и Писанием множество. И каждый из них нужно разбирать отдельно. А объединяет их то, что везде предлагается буквальное понимание Писания, что противоречит Духу Писания и тому же здравому смыслу. Например, настаивая на буквальном понимании дней творения мира из первой главы книги Бытия, как календарных суток, скептики не удосуживаются обратить внимание на то, что, согласно тексту, светила были сотворены на четвертый день, а значит до этого о календарных сутках не может быть и речи. Кроме того, древнееврейское «йом», переведенное на другие языки как «день», означало так же «промежуток времени».

Другой пример: «кит не мог проглотить Иону, потому что у китов маленькая глотка». А как же кашалот, который глотает огромных кальмаров по 14-18 м в длину и весом больше центнера? Да и если бы не было кашалота, может быть существовал вымерший вид китов, обладавших нужными свойствами. А пока не доказано обратное, аргумент является не состоятельным.

Таких примеров можно привести великое множество: «Все звери не могли поместиться в ковчеге. Дождь не мог залить все горы. Иисус Навин не мог остановить солнце в небе» и т. д. Большинство из них легко опровергаются. Для каких-то нужно вдумчивое исследование. Это – одна из плоскостей возможного диалога науки и религии.

Практическое предложение

Вопросы поднятые здесь – вопросы о научных и религиозных взглядах на Вселенную, Жизнь, Человека, сопоставление этих взглядов, поиск точек соприкосновения, обсуждение разногласий, могли бы лечь в основу вузовского курса «Основы христианского мировоззрения» (ОХМ).

В вузах изучается предмет «Концепции современного естествознания» (КСЕ), цель которого составление общей картины мира на основе знаний полученных наукой. Обсуждаются вопросы возникновения и устройства Вселенной, возникновения и развития жизни и человека, строение материи живой и неживой и прочее.

Курс ОХМ мог бы включить в себя КСЕ и дополнить его рассказом о христианском отношении к этому кругу вопросов. Хорошо было бы, чтобы студенты имели возможность выбирать на альтернативной основе между КСЕ и ОХМ.

10-11 ноября 2014 года в храме Христа-Спасителя в Москве состоялся очередной XVIII Всемирный Русский Народный Собор , проходивший под девизом: «Единство истории, единство народа, единство России»

23-24 июня 2012 года представители РНСА приняли участие в V Страновой конференции российских соотечественников: «Проблемы российских соотечественников Армении и актуальные вопросы взаимодействия, сотрудничества и консолидации» состоявшейся в городе Дилижане.

Любая форма объединения людей предполагает наличие общей идеи (группы идей, концепции), вокруг которой происходит объединение. Эту простую мысль, к сожалению, часто приходится отстаивать, доказывать и обосновывать. Нет объединения в вакууме, без общей цели, интересов и смысла. Конечно, речь идет об объединении людей, как мыслящих существ – стаи и стада объединяются инстинктивно, у мыслящих же видимо в качестве движущей силы объединения должна преобладать мысль.

Прежде чем раскрыть основные идеи, цели и задачи РНСА, необходимо прояснить смысл, вкладываемый нами в понятия, вынесенные в заголовок, и их взаимосвязь. Дело в том, что, например, термин цивилизация имеет очень широкий спектр значений не только в бытовом, но и в научном употреблении. Понятие цивилизация стало ключевым в трудах многих историков, культурологов, социологов, антропологов, политологов при попытке осмысления глобальных процессов и движущих сил мировой истории и поиска причин и путей урегулирования конфликтов в современном мировом сообществе.