Русский Народный Собор в Армении

"Но что с ним делать? Не могу же я в ответ тоже драться!" - порой восклицает мама, предварительно рассказав, как ее крошка-сын, чуть что не по нему, бьет ее, норовя ударить по лицу. Начав говорить, такой малыш может уже не только драться, но и обзываться, прогонять "плохую" маму или бабушку. "Кыш, бабка! Кыш!" - кричал двухлетний Алеша, завидев в дверях мать. И бабушка, сидевшая с ним, пока ее дочь была на работе, покорно уходила в свою комнату. А мама, чувствуя себя виноватой за то, что оставила его на целый день, спешила приласкать сынишку и вообще никак не реагировала на эти выкрики. Таким образом, он получал мощное положительное подкрепление своей неблагодарности и грубости. И довольно быстро перенес их на других членов семьи, включая ту же маму.

Ответ же на вопрос "что делать?" прост и в то же время неоднозначен: не позволять, а если не слушается, то наказывать, соответственно возрасту и особенностям психики. На одного малыша достаточно строго посмотреть, погрозить пальцем и сказать:"Маму бить нельзя!" Кого-то надо еще снять с рук, а кого-то подшлепнуть. Все это на самом деле не наказания, а скорее, символы наказаний. Шлепок по попке, укутанной памперсом, не причиняет ребенку боли, но зато четко выражает отношение к его поступку. Слова же (особенно когда их много) часто не доходят до сознания малыша. Даже когда ребенок уже хорошо говорит, это не значит, что он все понимает и, главное, понимает, как надо. Ему необходимы иллюстрации сказанного, положительное или отрицательное подкрепление.

И Алеше, конечно, нельзя было позволять прогонять бабушку, как надоевшую курицу. Причем, как ни удивительно, скорректировать поведение мальчика не составило большого труда. А ведь он к шести годам был доведен чрезмерной мягкостью взрослых до такого состояния, что впору было обращаться к психиатру. Мало того, что Алеша по несколько раз на дню закатывал истерики, но и само содержание его требований было каким-то странным, неадекватным. Например, он жутко скандалил на прогулке, требуя от бабушки, чтобы она разрешила ему вытаскивать из урн бутылки и разбивать их о стволы деревьев. Или рвался подбирать окурки, хотя вообще-то был брезглив и даже мороженое, которое обожал, отказывался доедать, если родители или братишка откусили от него кусочек.

Естественно, не следует ожидать, что маленький ребенок с одного раза воспримет запрет на агрессию по отношению к взрослым членам семьи и будет неизменно его выполнять. Но он должен с малолетства внушаться ребенку как важнейшая установка. И уверяю вас, если вы будете последовательны, ребенок усвоит его достаточно быстро. Между прочим, установка "маму (и других взрослых) бить нельзя" в значительной степени снимает и проблему капризов, которые особенно бурно развиваются на фоне "партнерских отношений", когда в семье не соблюдается иерархия "взрослый – ребенок". Ее отсутствие, кстати, отражается и в вышеприведенной реплике мамы "не могу же я с ним драться". Дерутся равные, а родитель ребенка наказывает. Даже если ребенка уже распустили настолько, что он в ответ на попытку наказания дерется, все равно нельзя рассматривать происходящее в категориях "бытовой драки". Вы караете, наказываете, призываете к порядку (назовите, как вам больше нравится), а он – пытается сопротивляться. И такая попытка физического сопротивления обязательно должна быть подавлена, чтобы впоследствии он, набравшись сил, действительно не затевал с вами драк.

К концу дошкольного возраста часть капризных детей уже стыдится устраивать сцены на публике. Зато дома капризули не церемонятся, делая жизнь близких просто невыносимой. Любое противоречие их желаниям вызывает взрыв гнева, слезы, крики. А в саду или в школе такой ребенок держится спокойно, немного скованно. Казалось бы, родители должны радоваться, что их чадо хотя бы где-то ведет себя нормально. Но родителей сей факт подчас расстраивает даже больше самих капризов, поскольку они видят в нем проявление лицемерия. И действительно, если подобное "раздвоение" закрепится, лицемерие вполне может стать весьма неприятной чертой характера.

Однако в детстве, когда характер еще формируется, способность ребенка сдерживаться при чужих людях – это, как говорят в медицине, "благоприятный прогноз". Куда труднее скорректировать поведение ребенка, который, наоборот, дома ведет себя неплохо, а в чужой обстановке, особенно в группе детей, что называется, "чумеет". В первом случае дело чаще всего в детско-родительских отношениях, а вот во втором речь может идти и о медицинских диагнозах.

Капризули-дома, тихони-на-людях вполне адекватны и управляемы. Да, некоторая возбудимость, конечно, присутствует, но она не настолько серьезна, чтобы ребенок не мог с ней справиться. Просто нужно дать ему правильную мотивацию. А для этого:
- как уже говорилось, словом и делом внушать ребенку, что капризами он не только добьется своего, но и получит наказание; - стараться до капризов не доводить, сглаживая острые углы, соблюдая режим и т.п. - помнить, что дети с таким поведением не только манипуляторы, но и артисты. А артистам нужно внимание публики. Поэтому важно провести очень четкую границу: когда ребенок капризничает, ноет, устраивает истерики и тем более, хамит и дерется, его наказывают именно лишением общения. Зато когда он ведет себя хорошо, то получает усиленное внимание. Причем это надо, учитывая его демонстративность, во всеуслышание декларировать, подчеркивать: дескать когда человек покладистый, как ты, Ванечка, с ним хочется играть, разговаривать, веселиться, а когда кто-то выкрутасничает, то всегда остается один. В жизни же часто бывает наоборот: если капризуля спокоен, то мама, уставшая от его сцен, облегченно вздыхает и занимается своими делами. И получается, что ему просто невыгодно вести себя мирно, поскольку тогда он не получает того, что жаждет больше всего - внимания окружающих.

С такими детьми не имеет смысла и даже вредно вступать в споры и пререкания. Это их лишь больше раззадорит. Вы им слово – они вам десять. Причем в пылу спора они могут договориться до ужасных вещей, пугать родителей заявлениями о том, что им не хочется жить, что они бросятся под машину, уйдут из дому и т.п. И если увидят, что родители дрогнули, подобные "концерты" станут в вашем доме регулярными.

Не принимайте всерьез их демонстративные обвинения: дескать, вы меня не любите, ты плохая мама… Многие мамы, под влиянием модных нынче разговоров, что все проблемы детей от того, что родители их недолюбили, начинают мучиться угрызениями совести. А некоторые другие хоть и не чувствуют за собой вины, но теряются, не зная, как реагировать на эти упреки. "Не будешь же бить себя в грудь и кричать: "Неправда! Я хорошая!" - сказала одна такая мама. – И наказывать вроде бы не за что, ведь ребенок жалуется, ему плохо. А я вижу, что дочка пользуется моей растерянностью и начинает шантажировать! "Не сделаешь то-то и то-то, значит, не любишь…"

"Не принимать подобные упреки всерьез" вовсе не означает, что на них не надо реагировать. Наоборот, надо и достаточно жестко. Но не обрушиваться на юного "прокурора" с негодующими криками, поскольку накал страстей – это как раз то, чего жаждет истерик. А вам, чтобы выбить его из истерической колеи, необходимо нарушить привычный сценарий. Плохая мама, говоришь? Что ж, пусть будет по-твоему. Про конфеты забудь – плохие мамы конфеты детям не дают. И про игры, и про игрушки, и про мультики, и про сказку перед сном. Когда мамы плохие, у детей ничего этого нет. Что? Ты пошутил? Я на самом деле хорошая? Ладно, сегодня я тебя прощаю, но учти, это плохие шутки. И если они повторятся, пеняй на себя.

Текст должен кратким и звучать весомо. Спокойная твердость производит на таких детей куда большее впечатление, нежели возмущенные возгласы "как тебе не стыдно?", встречные попреки и уж тем более, слезы. Все это оружие слабых, усмирить им истерика невозможно, поскольку он, вроде бы пытаясь взять верх над жертвами своих демонстраций, подсознательно ищет сильной руки. Получив отпор, успокаивается, а, не получив, расходится еще больше и может дойти прямо-таки до невменяемого состояния. "Все время ему что-то нужно, что-то не так, к сестренке лезет, задирает ее, щиплет, оттащишь – рыдает, просит прощения, простишь – опять лезет, нарывается, вопли с утра до ночи. Я, наверное, с ума скоро сойду",- примерно так описывают родители подобное поведение.

Жестко надо реагировать и на угрозы уйти из дому. Пока ребенок маленький, это тоже всего лишь демонстрация, которая моментально прекращается, когда он понимает, что шутки кончились. А прекратить такие демонстрации легко, применив воспитательный прием из арсенала народной педагогики: помогите малолетнему бунтарю собрать вещички и выставите за дверь. Большинство уже у порога начинает цепляться за взрослого и молить о прощении. Некоторые упрямцы могут выйти на лестницу, но едва дверь за ними закроется, пугаются и просятся обратно. Впустить их, конечно, надо сразу, чтобы не напугать слишком сильно, но предупредите, что в следующий раз не поздоровится. И если вдруг демонстрация повторится (хотя обычно этого не бывает), накажите, как следует.